Свет всем — здоровье и развитие

Рассказ «Экзорцист» - Часть 2-

- Дела заставили меня уехать, но эта встреча была не последней. Через полгода, 1 мая, мне позвонила из соседнегогорода старшая сестра Иры и рассказала о беде: взорвалась чернобыльская атомная станция. Всех жителей Припяти посадили в автобусы, сказали, что всего на один день эвакуируют, а увезли навсегда. За тридцатикилометровую зону. Целый город в палатках, и только тех, кто успел взять с собой документы, расквартировали по соседним селам и деревенькам. Вот туда-то со старшей сестрой Иры Эллой я и отправился на своей легковушке. Утром следующего дня мы нашли деревню, где жила эта семья. Три часа сна и мы отправились обратно. Эта книга о другом, но не рассказать об этой трагедии, то, что видел собственными глазами, я просто не могу. Дома в селах забиты наглухо, а рядом вооруженные люди в штатском. Бесконечная очередь из автобусов с детьми. Деток все время рвало и автобусы ехали с открытыми дверьми. А за ними двигались огромные, длинные машины, которые везли ревущий скот. Ночью меня три раза просто спихивали с трассы, мчавшиеся на встречу колонны «Уралов», груженые свинцовыми плитами. Очень болела голова. Дважды меня останавливали на пунктах обработки. И когда счетчиком Гейгера проводили под днищем машины, он такой пугающей трелью заливался, что даже операторы отскакивали. Никакая обработка не помогала. Вот так и выехали из зоны. А потом нас жизнь разбросала на целых два года. За это время я еще раз успел побывать в Чернобыле – военокмат направил на целых полгода. Потом была учеба в Москве, работа, война в Приднестровье. Встретились вновь уже в Киеве. Там Мария Федоровна получила однокомнатную квартиру и продолжала ездить на вахты в Чернобыль. Ира теперь уже с двумя детками жила здесь же. Недавно она совсем ушла от мужа. Алик приходил раз в неделю, устраивал разборки. После чего весь этаж целых два дня пил валерьянку, а что творилось с участниками этих спектаклей и не передать словами. Сами за себя говорили разломанная мебель, осколки битой посуды, тревожные сирены скорой помощи, и прочие радости. Мне открыла дверь Ира. От миловидной женщины с огромными голубыми глазами, лебединой шеей и грациозной фигуркой, осталась только по-детски чистая, но грустная улыбка. Как только не уносил ветер это хрупкое тельце, остается только удивляться. Но в скором времени я понял как: Ира постоянно за что-нибудь держалась. Она давно уже не выходила на улицу – сил не было по лестнице спуститься. К тому же мучили старые страхи. Никакие допинги уже не помогали. Ира постоянно держала руки плотно прижав к животу, ходила медленно, осторожно ставила ноги и все время боялась – вот, вот сердце сорвется и начнется приступ. Малявочки – Кира и Юля – бегали тут же, но в их поведении чувствовалось какое-то напряжение, зажатость. Вечером пришла Мария Федоровна, мы ужинали. Ира сидела в уголочке тихая и бледная. Только кивала, со всем соглашаясь, даже с тем что противоречило здравому смыслу. Мария Федоровна медленно, со вкусом и знанием дела добивала Иру упреками, а то и откровенными оскорблениями. - Нажила выродков, сама на ладан дышит и дети такие же. Сколько крови ты мне попила, непутевая. Вся в отца. Что у тебя болит? Сердце? Нервы? Так иди лечись!!! Чего сидишь, хлеб только переводишь! Не было от тебя толку никогда и не будет уже. Бестолочь безвольная. Да ты хуже твари… Вечер закончился чаем с сушками. На полу в маленькой комнатке сопели малыши. Тихо рядышком всхлипывала Ира. Мария Федоровна спала на диване. Здесь же в комнате мне разложили кресло. Но мне не спалось – настолько впечатлительно прошел вечер. И всему этому есть только одно название – безысходность. За окном светало, пели птицы, появились первые машины. А я все сидел на кухне и слушал тишину. «Как же так? Как же так?» – тикали часы. «Обойдется», - скрипела половица, а другая в ответ - «нет-нет». И не обошлось, милый мой читатель. Не обошлось без выдержки, грамотного спокойного анализа ситуации. Методичного следования намеченному плану, поиску лучшего пути и снова – спокойный анализ и поиск пути. Начинать нужно было с Марии Федоровны. Она и только она первопричина вибраций, которые разрушают все вокруг, заставляют трепетать каждую клеточку и всех, кто рядом. Сила и властность этой женщины были хороши на работе, на улице – там где нужно пробивать себе дорогу, хорошо работая локтями (хотя, если честно, я так не думаю). А с другой стороны попробуйте, за десять лет от простой буфетчицы со средним музыкальным образованием дорасти до директора крупного универсама – это в стране, где царят хаос, взяточничество, подсиживание. Все потерять после Чернобыля и вновь подняться на ноги. Здесь нужен талант, ум и недюжинная сила духа плюс огромное трудолюбие. Но выигрывая в материальном, просто катастрофически теряешь в духовном. И начинаешь причинять страдания всем окружающим, и близким людям. Медленно, осторожно день за днем я старался рассказывать Марии Федоровне о душе, о духе, о самом сокровенном, что должно быть в каждом человеке, о роли религии, церкви, о благодати Божественных молитв. И еще одна маленькая хитрость. После аварии на станции, все, кто хоть как-то был причастен к этому, получили максимальную дозу радиации. Я сделал свои методами диагностику и рассказал без утайки, что есть, что из этого будет и чем все закончится. И вы знаете, подействовало! Жить-то хочется. Тем более, что примеров смертей и инвалидностей к этому времени среди друзей и знакомых Марии Федоровны было уже предостаточно.